Пришло мне тут вот что в голову: ненавижу людей, которые в компании тихо разговаривают!
И даже могу объяснить почему.
Это началось с Аниты. То есть, началось-то, наверное, раньше, но вот замечено и сформулировано было как раз на Аните. У нее была эта мерзкая привычка: когда все сидят за столом, травят байки, изгаляются в остроумии, в общем - весело общаются, ей обязательно надо было взять ближайшего соседа по столу (чаще всего меня, хотя, наверное, я несправедлива, другим тоже от нее доставалось) за рукав и, притянув его к себе, начать тихо зудеть ему в ухо что-то неинтересное. Так обычно поступают люди, когда хотят сообщить, что отойдут в туалет. Но в этом случае достаточно быстро кивнуть и снова вернуться к общему разговору. Но Анита так просто не отпускала! Если уж она схватилась за рукав, то так и будет тебе зудеть в ухо весь вечер! Разумеется, я не могу слушать одновременно и ее и остальных. В результате я из-за нее выключалась из общего разговора, что мне очень не нравилось, конечно же, потому что общий разговор гораздо интереснее, чем анитино зудение. Через некоторое время я сказала ей, что мне это не нравится, и что если ей хочется что-то сказать, пусть говорит громко, для всех. После этого я, как только она начинала свое зудение, обрывала ее словами: "Если ты хочешь рассказать что-то интересное - говори громко, пусть все послушают. А если это не интересно, то дай мне послушать остальных." Ее это обижало, наверно, но на меня обижаться - не слишком продуктивное занятие.
Вышел из-за этого и один неприятный эпизод. Она начала зудеть в очередной раз, я опять напомнила ей, что нас тут восемь человек и им тоже интересно, что она будет рассказывать. И она демонстративно громко объявила что-то такое с антисемитским уклоном, а тогда как раз с нами сидела Тома. Видимо намек у этой акции был такой: ах, ты не хочешь слушать то, что я одной тебе хочу доверить, значит, сейчас я скажу это громко, и ты поймешь, что некоторые вещи, такие как антисемитские шуточки в присутствии еврейки-Томы, лучше все-таки говорить потихоньку. Получилось глупо и неприятно. Думаю, у Аниты была на это поведение одна из двух причин, а, может быть, и обе сразу.
Итак:
1. У нее от природы тихий голос. Она даже когда напивается, вместо того чтобы орать, как другие, начинает, наоборот, лепетать что-то почти беззвучно. Но, впрочем, это не мешало ей в моем присутствии совершенно по-базарному орать на свою тетку.
2. Несомненный выигрыш в отсутствии критики.
Сейчас проясню второй пункт. Дело в том, что когда что-то рассказываешь в большой компании, то надо держать марку: рассказывать действительно интересно, чтобы удержать внимание на своей персоне. Иначе слушатели теряют интерес, некоторое время терпят из вежливости, но потом начинают постепенно отвлекаться: кто-то тихо спрашивает своего соседа по столу, не осталось ли закуски, кто-то полез за телефоном… И через некоторое время оказывается, что рассказчика уже никто и не слушает и он говорит сам себе. Весьма глупое положение. Люди интуитивно выходят из него, начиная обращаться персонально к последнему из оставшихся слушателей. И тому приходится слушать, потому что обращаются уже к нему лично, так просто уже даже в туалет не сбежишь, надо дожидаться конца повествования. То есть, самый вежливый из слушателей становится жертвой занудного рассказчика.
Вот, чтобы избежать этого унизительного невнимания, которое я назвала критикой (в компании это и есть критика - показатель твоей некомпетентности как рассказчика), она сразу начинала обращаться только к одному слушателю.
Еще один яркий пример по этой проблеме - Ирина. У нее совсем другая стратегия: она говорит для всех, не обращаясь ни к кому лично и никого не хватая за рукав, но говорит ужасно тихо!
Картина: компания из 12-15 человек, все пьют вино, смеются, галдят. Но вот Ирина начинает что-то рассказывать. Тихо-тихо! Чтобы услышать ее, всем остальным приходится сидеть, чуть ли не шевелясь. Выглядит потрясающе: все замерли и внимают! А ведь скучища же и неинтересно совершенно!
Когда рассказ ведется в обычной громкости, даже если он и весьма неинтересен, у слушателей есть возможность замять его. Это делается обычно так: кто-то изнывающий от желания рассказать свою историю (такие всегда бывают в компаниях), все-таки начинает ее рассказывать в Анитиной манере - тихо, и обращаясь к соседу по столу. Постепенно слушатели переключают внимание на более интересную историю, второй рассказчик увеличивает громкость, чтобы его лучше было слышно присоединяющимся слушателям, присоединяются новые слушатели, громкость увеличивается, и вот уже более интересный рассказчик завладел аудиторией, а тот, занудный вынужден дорассказывать свою историю последнему слушателю - самому терпеливому и вежливому, - жертве своей вежливости.
Ирина, когда говорит тихо, лишает слушателей описанной возможности переключиться на другого оратора. Все замирают, чтобы расслышать, что она там шепчет, создается гробовая тишина, в которой только совершенно невоспитанный человек может начать рассказывать что-то свое, более интересное. Потому что заметно тише, чем она, говорить весьма затруднительно, а, рассказывая с такой же громкостью, уже, вроде как, перебиваешь собеседника. То есть, демонстрируешь свою невоспитанность, на что не каждый решиться. Я решилась. И знаете, что? А ничего! Никто на меня не зашикал и даже не посмотрел укоризненно в мою сторону. Как ни странно, из-за того, что появился второй говорящий, Ирине пришлось повысить голос, чтобы меня перекричать, и она оказалась в обычной ситуации громко говорящего оратора.
Но, все-таки, Ирина придумала отличную вещь! Она просто говорит тихо. Разумеется, и себе и другим, она объясняет это как природную утонченность, не позволяющую ей повышать голос. Уверена, в глубине души она гордится тем, что умеет говорить тихо и при этом держать на себе внимание слушателей! Ну, воспитанных слушателей, разумеется, а не таких грубиянок, как я. Но грубиянок ведь можно не принимать в расчет, так ведь? Зачем нам, таким воспитанным барышням, до них опускаться. Это я к тому, что всегда можно найти оправдания.
Для поверхностного взгляда кажется естественным, что внимание к себе привлекает человек, говорящий громко. Кто громче орет, того и слышно. На базаре - может быть это и срабатывает. Но в большинстве случаев это не так! Ирина, когда начинает шептать свои истории, самым манипулятивным образом привлекает к себе внимание аудитории. Для лектора в институте этот способ не подходит: у студентов нет стимула делать вид, что они слушают лектора. Именно ДЕЛАТЬ ВИД, а не слушать. Потому что если есть стимул именно слушать, то это уже совсем другая ситуация, а я говорю о рассказчиках плохих, неинтересных, которые не могут играть честно: то есть играть на стимуле СЛУШАТЬ их, и поэтому начинают манипулятивную игру на стимуле ДЕЛАТЬ ВИД, что слушают. Этот стимул появляется довольно часто и вызывается обычной вежливостью. Когда человек что-то говорит, вежливые люди обычно не перебивают. Никто не хочет показаться невоспитанным болваном, вот и появляется стимул делать вид.
Кстати, помнится, когда мы поспорили с Ириной, оказалось, что она очень любит этот довод: "Ты считаешь себя культурным человеком? А главный признак культурного человека - он не перебивает собеседника!" Я ей ответила на это, что признаки культурного человека совсем другие, в данный момент она говорит не о культуре, а о воспитанности, а это немного разные вещи. Я воспитанный человек, но моя жизнь слишком коротка, а особенно коротки в этой жизни перерывы между лекциями (в одном из которых, собственно, и завязался наш спор), чтобы тратить время на выслушивание того, что я уже поняла пять минут назад.
Это небольшое доказательство того, что эти люди играют на нашей воспитанности, убеждая себя и других в том, что они интересные собеседники. Немного поразмыслив, они легко бы заметили, что их слушают только из вежливости, да они и сами этого требуют, говоря: "Раз вы считаете себя воспитанным человеком, то слушайте, не перебивая!" Неужели они не понимают, что это фальшивка? Ведь по-настоящему интересный рассказчик, умеющий привлечь внимание аудитории, не станет прибегать к такому шантажу. Если его начнут перебивать, он поднатужится и сделает свой рассказ еще более занятным, чтобы никому не захотелось его перебивать. Но это честный путь хорошего рассказчика, для которого не важно, громко говорить или тихо, потому что его все равно будут слушать, так как он своим красноречием создал стимул слушать, а не делать вид, что слушаешь.
Почему же они хотят быть обманутыми, хотят играть роль красноречивого оратора, которого все слушают, чуть ли не забывая дышать? Неужели, так приятно просто находиться в этой роли, что человек готов закрыть глаза на совершенно очевидные признаки того, что его слушают только из вежливости? Я не могу понять этого… Хотя, это ведь так часто бывает, что человек увлекается ролью ценного члена социума (заботливая мать, мудрый руководитель, утонченная леди, красноречивый оратор), что начинает верить, что эта роль - его истинное лицо. Может, просто в истинном лице нет ничего интересного, или же человек так думает, из-за всяких комплексов неполноценности. А может, ценность этих социальных идеалов настолько крепко вбита в голову, что соответствие этим идеалам автоматически воспринимается как большая ценность для личности, ее чем индивидуальность.
В любом случае, я призываю к тому, чтобы видеть эти манипуляции, и не поддаваться на них. Потому что, даже если эти манипуляции и неосознанные, они все равно остаются манипуляциями! А манипулируя вами, человек получает удовлетворение, которого он не заслужил! Потому что вместо реального личностного роста (в нашем случае - приобретения умения удерживать внимание аудитории), он застопорился и предпочитает удовлетворяться видимостью развития.
И, вообще, это не честно! В конце концов, он просто тратит ваше время, заставляя вас слушать его бесконечные нудные речи. А время надо беречь, потому что, как говорят ирландцы - это материал, из которого сделана жизнь.
19. 11. 2002. Т.Б.